Буря и натиск - Страница 30

Реальность требовала от Детей Цветов стать более гибкими в выборе методов. Теперь эльфы не чурались перенимать тактику ведения войны у своего врага. Масштабных побоищ наподобие Галдайно-Феайнской Операции, проведенной перворожденными полторы недели назад, больше не намечалось, поэтому куда проще было манипулировать соединениями поменьше. Так появилась возможность сохранять больше личного состава и технических средств. Опыт показал, что массовое сосредоточение того и другого – отличная мишень для гоблинских вылазок, особенно подземной пехоты, чьи диггеры, с ревом вырывающиеся прямо из-под ног, неизменно наводили на эльфов ужас. Однако и здесь ничего нельзя было сказать наперед. Чем дальше, тем сильнее обе стороны увязали в этом кровавом болоте. Рано или поздно встанет вопрос о столице, а уж ее-то освободители не возьмут никаким мобильным отрядом. Потребуется нечто большее. Основная цель Реконкисты – захват Крутизны, древнего оплота злоговарского гоблинизма, и хотя таковой Крутизна давно не являлась, для исхода всей освободительной войны она имела первостепенное значение. Потеря Орнандейла для эльфов, как прозвали они Крутизну, была бы равносильна тотальному поражению. Исходя из всех предпосылок, битва за этот ключевой пункт Шелианда обещает быть самой массовой и тяжелой для обеих сторон.

Пока же театр военных действий представлял собой мешанину ударов, контрударов, отвлекающих маневров, диверсий и чародейских атак. Эпизод со штурмом укрепрайона в Зоне Фуин был лишь частью общей картины. На участке, куда судьба забросила батальон «Смердящий», зеленым приходилось нелегко. Эльфы использовали рельеф местности и вычерчивали плотный и труднопроходимый рисунок обороны. Удача подпехов у Текучки позволила подтягивающимся с юга силам занять немалую площадь и прикрыть наступающий на западе вновь сформированный Семнадцатый Пехотный Полк.

Именно в эти часы начиналась наступательная операция севернее линии Фуин – Дукост. Грохот артподготовки долетал даже сюда, на территорию временного штаба батальона, заставляя гоблинов держать нос по ветру и прислушиваться. Говорили, что две неприятельские роты, хотя и укрепленные артиллерией, пехтура сомнет разом – нечего делать. Другие, бойцы поопытнее, цыкали и напоминали, что не говори гоп, и перемалывали недавние слушки о действующих у самой линии фронта эльфийских магах, о чуть ли не отрядах специально обученных оборотней, натасканных на уничтожение высших офицеров. Гоблины знали, о чем речь, потому как сами использовали подобные приемчики. В иных местах войсковые чародеи поработали на славу, успешно совмещая ликвидацию ключевых фигур штабов группировок с ошеломляющими по эффекту волшебными оплеухами. Было только вопросом времени, когда перворожденные возьмут на вооружение аналогичную тактику…

* * *

Сразу после штурма, едва подпехи заняли укрепления, в расположении замелькали нашивки офицеров СМЕРШ. Хмурые клыкастые рожи, обвешанные амулетами и неизвестными простому солдату приборчиками, маги, оборотни, вожатые со специально обученными псами рыскали тут и там в поисках возможных шпионов. У командования на этой почве успела развиться паранойя, на которую гоблины отзывались в основном снисходительными улыбками. Если и есть среди нас оборотень, то вычислить его можно в два счета, говорили они. Каждый салажонок, без году неделя в армии, укажет, кто свой, а кто нет – без амулетов, заклинаний и ритуалов. Принять облик гоблина, может, и немудрено, только вот перенять его привычки, скопировать могучий несгибаемый дух и непревзойденный словарный запас, касающийся определенных сторон жизни, не сможет ни один перворожденный. А потому, считали подпехи, и вся эта возня ни к чему – потому и взирали на смершевцев со снисхождением. Чем бы дитя ни тешилось, как говорится.

В штабной палатке, разбитой возле разрушенного взрывом блиндажа, сидел за столиком Тусклый. Рядом корпели над бумагами писцы, обеспечивая неизбежный и необходимый даже на передовой оборот приказов, директив, смет, распоряжений, нарядов. Оторвавшись от примерной сводки потерь в живой силе и технике и неокончательного списка захваченных трофеев, капитан услышал рядом с палаткой собачий лай.

«Вернулись, охотнички на шпионов», – подумал гоблин, сплюнул на пол и одернул на себе куртку. Писцы, гоблины ученые, а оттого довольно худосочные на вид, переглянулись, не сказав ни слова. Тусклый напялил каску и с самой мрачной физиономией вышел из палатки под сетчатый маскировочный тент, натянутый на деревянные столбы. Повсюду громоздились ящики, трофейные, с эльфьей маркировкой. Тут гвозди, там дюбеля, там файрболы, там чаро-фугасные мины. Кое-кто думал, что укрепрайон будет стоять долго, и рассчитывал на длительную осаду. У штаба свалили лишь малую часть всего. В предварительном списке значилось просто нереальное количество жратвы, которую припасли эльфы в подземных складах. Вспомнив о ней, Тусклый ощутил изжогу. Консервы по большей части были вегетарианские.

При виде капитана смершевцы козырнули. Тусклый посмотрел на их шевроны – искаженный мукой лунный лик – и нехотя ответил. Лейтенант и два сержанта, в чистенькой новенькой форме, две большие овчарки, обученные вынюхивать оборотней, – делегация выглядела до того внушительно и серьезно, что капитан едва удержался от оскала. Война есть война, и у каждого в ней свое место, но не любил Тусклый чистюль, терпеть не мог. Если чистюля на передовой – значит, считай, порох нюхает раз в год, а может, и того реже. С другой стороны, без СМЕРШа не обойтись. Так считает Генеральный Штаб. Ему, как известно, видней.