Буря и натиск - Страница 56

– Те, которых мы только что сделали, отличались крайним эльфийским тупизмом. Это все, что я знаю, – хмыкнул Отвертка.

Ворох, Хилый прыснули вполголоса. Гобломант повел головой, нюхая воздух, потом вытянул губы, словно хотел посвистеть, и призвал к руке пернатого шпиона.

– Хорошо, если они все такими будут, – щелкнул зубами Сказочник. – Но рассчитывать особенно не советую. Пора воевать, мужики.

– Миссия, миссия… – проворчал Ворох, дождавшись, пока Сказочник не отойдет подальше к голове их небольшой колонны. – Секретная, тайная… Пропади она пропадом…

– Не зуди, – сказал Хилый. – Начнешь, когда тебе в заднице проделают еще одну дыру. А до того и причин нет для печалей…

– Иди лесом, умник!

Ботаник по своей привычке показывал большие зубы.

Крот отмалчивался, предпочитая наблюдать за Морковкой. Ему пришло в голову, что если она может читать мысли, то, может, он сумеет передать ей послание. Он пробовал, но пока безрезультатно. Не сказать, что послание было тщательно составлено и отредактировано, нет, просто подпех надеялся хотя бы на какой отклик.

По приказу Ржавого гоблины перешли с пешего хода на трусцу. Бежали пригнувшись.

Начинается, подумал Крот, когда взрыв от снаряда поднял землю на пригорке в ста пятидесяти шагах от них.

7

9 июня 1549 года.

Южная Дурландия. Бляха

Дорога к Бляхе изрыта воронками от взрывов. Везде вывороченная земля, разбитые и сгоревшие подводы, тряпье, трупы эльфов. Потерянные каски и разбитое оружие. Осколки от снарядов. Накренившись, наполовину съехав в овраг, стоит эльфийский танк с дырой в борту. С брони свешивается труп перворожденного, без правой руки. Жужжат мухи, ветер треплет темные волосы.

Взяв курс на ближайшие здания, гоблины передвигаются перебежками. С двух сторон дорога перегорожена колючей проволокой. Разрушенные строения наполовину разобраны, и из их обломков возведены баррикады. Здесь никого нет. Это на случай, если придется отступить, – последний рубеж обороны.

С северной стороны городка летят звуки яростной перестрелки.

– Прорыв! – кричит сержант Мыльный. – Идут через центр! – Дальше неразборчиво и в несколько этажей.

И так ясно. Подпехи пробегают через горло, образованное двумя массивами баррикады, – и вот уже сама Бляха.

Город-скелет. Город-призрак. Закопченный. Мертвый. Серость и чернота. С таким Кроту встречаться не приходилось. Он не видит ни одного целого строения. Тут и там пустые зевы окон, нет крыш, они провалились внутрь; улицы завалены обломками камня, разбитыми балками, стеклом, прочим мусором. Много вещей, выброшенных взрывной волной изнутри когда-то жилых помещений. Занавеси, гобелены, ковры втоптаны в грязь. Домашняя утварь, размолотая гоблинскими ботинками.

Разрушенная и покореженная эльфийская архитектура выглядит зловеще. Когда-то здесь стояло селение с гоблинским названием Бляха, но как звали это место эльфы, никто не знает. Крот не встретил ни одного дорожного щита. Здания кажутся какими-то странными. Позже подпех понимает: их возводили на оставшемся гоблинском фундаменте.

Мыльный и Ржавый остановились посовещаться. Горняки, сосредоточившись рядом с ними полукругом, держат оружие наготове, ожидая приказа атаковать.

Сюда долетают шальные гвозди. Взвизгивают и свистят, ударяясь с глухим стуком то в камень, то в дерево.

Эхо от взрывов прокатывается по улицам. Что-то горит. Пыль клубится. Гвоздеметы работают не переставая. Десятая рота в неполном составе старается отбросить эльфов из «Дримхорна». Возможно, подумал Крот, прогноз Мыльного слишком оптимистичный.

Хилый и Крот укрылись за уничтоженной эльфьей пушкой. Ворох заволок рыжую за импровизированную башню, составленную из мебели, покрытую эльфийской резьбой с лиственным орнаментом. Пленница споткнулась на ходу, упала на колени, вскрикнула.

На краю небольшой площади взрывается мина. Каменные осколки мелкой шрапнелью пролетают над гоблинскими головами.

Мыльный берет своих, и они бегут по направлению к центру. Горняки дуют во все лопатки.

Сказочник машет – собраться. Подпехи подтягиваются. Ржавый плюхается рядом с ними.

– Мы занимаем позицию вон в тех зданиях. Ворох, Отвертка, ты направо, крайний дом. Шершень и сержант – налево. Гробовщик со мной. Крот, берешь рыжую, и прячетесь в подвале…

Крот посмотрел, куда указывает лейтенантская длань.

– В бой не вступать. Головой отвечаешь за нее!

– Наконец-то! – Ворох кидает Кроту конец цепи. Морковка сидит на коленях, держась за голову.

– Но лейтенант… я хочу…

– Чего ты хочешь? – рявкнул Ржавый. – Саботировать приказ? Знаешь, что за это бывает? Хочешь?

– Никак нет! – отчеканил Крот. Спорить было бесполезно.

– То-то. Тебе, засранец, поручается самое важное дело, от которого зависит успех этой долбанутой миссии… Все! – Ржавый хлопнул в ладоши. – По местам! Если горняков оттеснят сюда, а это возможно, нам придется пострелять! Гранаты беречь!

– Удачи, брат, – сказал Хилый, толкнув Крота в плечо. – Надеюсь, мы с тобой все-таки начнем изучать эльфийский… Shaen, timae!

Морковка подняла голову и удивленно открыла рот.

– Эй, что ты сказал? – крикнул вслед Хилому Крот, но его голос заглушил взрыв мины. На этот раз грохнуло в самой середине. Подпехи, пробегавшие совсем рядом, словно и не обратили внимания.

Бой, судя по грохоту и треску, катился сюда. Оставаться на месте нельзя.

– Идем! Идем же! – прорычал Крот, натягивая цепь. – Зачем ты только свалилась на мою башку?!

Эльфка оттолкнулась грязными, до крови расцарапанными руками от земли и встала на ноги. Ее шатало, но она старалась не отставать от трусившего впереди Крота. Подпех взял слишком большой темп, забыв, что каждый его шаг – это минимум полтора шага пленницы. Охнув, эльфка упала, запнувшись о торчащий из обломка стены кронштейн. Крот обернулся и выругался, брызгая слюной.